Между похотью и любовью (СИ) - Вайс Виктория

Он пнул дверь ногой, и выбежал из кабинета, расталкивая галдящую толпу претендентов.

— Я уезжаю, — сказал Стас, вломившись в квартиру.

— Что случилось? — взволнованно произнесла Габи.

— Случилось… Мне от этого дерьма теперь никогда не отмыться. Ты себе представить не можешь кто мой отец. Он порнуху снимает! Понимаешь?!

— Ну и что в этом такого? Пусть себе снимает. Тебе то что от этого?

Стас подошёл ближе и взял её за плечи.

— Габи, я трахал его жену. Два дня назад. Вот на той кровати. И она тоже занимается этим. Они вместе снимают порнуху.

Сердце у Юдит бешено заколотилось, когда машина подъехала к подъезду, из которого она совсем недавно выходила ночью. Выходила такая счастливая… Она, перепрыгивая через ступеньки, бежала на третий этаж, в надежде, что сможет объяснить всё Стасу и попытаться найти выход из тупика, в котором они все вместе оказались. Свернув за угол, Юдит лицом к лицу столкнулась с Андреем… Он стоял перед дверью, и вертел в руке ключ, не решаясь её открыть…

— Хочешь я поеду с тобой? — внезапно предложила Габи.

Стас обнял её, и слёзы, наконец, покатились по его щекам. В это время раздался звонок в дверь.

— Пойди умойся, плакса, — сказала Габи, — я открою…

ЭПИЛОГ

Дорога закончилась. Таксист затормозил, подняв клубы коричневатой пыли.

— Дальше сами, — сказал он.

— Мы знаем, — ответила Рита, дожидаясь пока пыль уляжется.

— Подождёте нас? — спросил Валерка.

— Тысяча рублей час.

— Не вопрос.

По этой тропинке они не один десяток раз ходили. И ничего здесь, за почти тридцать лет, не изменилось. Те же камни, те же засохшие колючки, те же безумно стрекочущие цикады. Полтора километра вверх, пока вдалеке не покажется море, а потом, по каменным уступам вниз, и здесь главное не оступиться, а то будешь лететь кубарем до самого пляжа.

Илья Маркович тяжело дышал, но цепляясь за камни, продолжал идти. Он тоже был здесь, правда только один раз, и очень-очень давно, за много лет до того как сюда попали его спутники. Слухи об обитающих здесь нудистах докатились до его санатория, и он пошёл туда, чтобы посмотреть на этих смельчаков. Посмотрел… И остался до конца отпуска, так и не вернувшись в свой душный номер.

— Боже мой, какая красота! — произнёс Илья Маркович, остановившись у самого края скалы.

— Знаете, чего я больше всего боюсь, — сказал Валерка, достав из рюкзака металлическую ёмкость с прахом, — что сейчас подует ветер, и будет как в дурацкой американской комедии.

— Не будет, — уверенно ответила Рита, — посмотри какой штиль. Вика любила штиль. Мне нравилось в волнах кувыркаться, а она обожала, когда вокруг тишина и море спокойное. Прямо как сейчас.

Валерка подошёл к краю, и открутил крышку. Первая крупинка упала вниз, за ней ещё одна, и ещё, и, наконец, образовалось лёгкое облако, оно на секунду зависло в воздухе, слегка колыхнулось, словно прощаясь, и разделившись на миллионы невесомых частиц, растворилось в прозрачной воде.

— До встречи…, — тихо произнесла Рита.

— До встречи…, — шепнул Валерка.

— До встречи…, — грустно сказал Илья Маркович…